— Братишка, а как тебя вообще зовут? – кок смолил трубку, облокотившись о перила палубы, когда я выбрался из затопленных помещений весь в солёной одежде, – Я тут глазел на шторм, и меня как громом ударило! Странно, что я до сих пор не знаю имени этого паренька!
— Да, Коки-Рокки, сэр, я и правда не представился… Но я думал, что ты видел моё резюме, ведь…
— Все резюме капитан хранит у себя в каюте. Он делится ими только в крайних обстоятельствах. Так что, если не возражаешь…
Кок протянул мне короткопалую ладонь, тихо прихмыкнув. Я пожал, удивившись мягкости поварской кожи. Мою руку продолжали держать. Глаза моего собеседника обратились в сторону удаляющегося шторма. Там на горизонте небо всё также бесилось, не жалея красок, полыхали молнии, высвечивая курчавую поверхность моря. Не верилось, что мы прошли через эту болтанку. Не все мы, но большая часть. На корабле стучали молотки и перекрикивались матросы. Боцман сновал всюду, успевая командовать от самой кормы до фок-мачты.
Сумерки никак не уходили, как будто мы следовали за ними по пятам. Тучи остались где-то за горизонтом, в другой жизни. Звёзды становились ярче и ярче, но небо никак не тускнело. Мне снова, как в шторм, стало казаться, что море вот-вот станет с небом чем-то единым. Волшебной искристой мантией, которая проглотит меня, корабль, а затем и весь мир.
Долговязый матрос подошёл к Коки-Рокки и что-то сообщил ему вполголоса.
— Ах да, братишка. Я хотел доверить тебе одно странное дельце, – он приблизился ко мне и почему-то выпятил нижнюю губу, – Понимаешь, тут выяснилось, что мы попали в этот шторм неспроста…
— Ты хочешь, чтобы я узнал прогноз погоды?
— Что? Как ты сказал?! – кок снова выпятил губу и зашевелил ей, глядя на мой рот, – Прог…понос природы? Нет, дело не в этом, братишка. Кхм… дело в том, что один из матросов оказался женщиной.
— В нашей команде есть дамы?
— Дамы! Сплюнь, малыш. Нам и одной за глаза хватит. Это не совсем… точнее, совсем не… это никуда не годится! Баба на корабле к несчастью! Вот оно и произошло. Унесло тринадцать наших парней. Куда это годится?!
— Так, понял, – я закивал, потирая подбитый глаз.
Никогда не верил в приметы. По-моему, это чушь. Ну, может быть, та, согласно которой не нужно выносить мусор, на ночь глядя, или что нельзя здороваться через порог. Всё остальное: сплошная чепуха. Но я закивал, потому что не хотел расстроить Коки-Рокки. Он тоже кивнул и обернулся к долговязому:
— Слушай, сюда, это самый надёжный человек на борту. Я хочу, чтобы он присмотрел за… женщиной. Приведи её сюда.
Пока долговязый ходил за плохой приметой, кок рассказал мне ещё кое-что:
— Вообще, это я её раскусил. Скажу честно, это было не так-то просто. В первый день, когда тебе стало плохо, капитан назначил её в мои временные помощницы. Я всего-то и велел ей начистить картошки. И ушёл курить. Вернулся. Глядь, а она уже борщ сварила! Сечёшь? Ни один мужик не смог бы такого провернуть!
— Согласен. И что ты ей сказал?
— Попросил показать сиськи, – кок тут же раскраснелся, – я всё ещё не был уверен и… понимаешь.
— Да-да, конечно, понимаю. И что она?
— В том-то и дело! Она только вздохнула и чуть не задрала сорочку! Я едва успел её остановить. В общем… разберись с ней, пожалуйста, мне не по себе в её присутствии.
— А что с ней сделать-то?
— Уведи, куда поглубже и запри там! А потом приходи ко мне. Я угощу тебя голубиным супом!
Супа совсем не хотелось, но я снова закивал, как та собачка, которую ставят на панель в салоне автомобиля. И тогда долговязый парень привёл. Её. Наши взгляды встретились, а я всё продолжал кивать. На ней была мокрая сорочка, под ней просвечивала тоненькая маечка. Не представляю, как никто не заметил эту грудь. Она… она…
— Здравствуйте, это вы будете моим надзирателем? – её взгляд был наглым, голос тоже и поза, которую она приняла, тоже источала беспредельную наглость.
Мне сразу захотелось, как следует, наказать эту вздорную, рыжеволосую, обворожительную. Чёрт побери!
Мне передали верёвку, которой были обвязаны запястья моей пленницы. Мы отправились вниз. Куда поглубже, как завещал Коки-Рокки. Теперь бок о бок с такой спутницей эта фраза вдруг приобрела двусмысленность. Навстречу нам попадались матросы с полными кадками воды. Доски всё ещё хлюпали, но только и всего. Никому уже не приходилось плавать. Как будто после шторма прошёл целый день. Я попытался задуматься о странном течение времени на корабле, но в узком коридоре случайно коснулся нежной руки моей спутницы.
Как раз в этот момент снова объявились матросы. Один из них нёс керосиновую лампу.
— Дружище, будь добр, одолжи лампу. Мне нужно отвести эту преступницу как можно глубже.
— Да, дружище, дай ему лампу, он хочет меня… отвести как можно глубже.
Впрочем, матрос нам попался весьма спокойный. Он поглядел на неё, потом на меня, потом на её грудь. И, наконец, отдал эту идиотскую лампу. Хорошо хотя бы, что мне, поскольку всё также пялился на грудь, обтянутую мокрой тканью.
В конце коридора удалось найти лестницу вниз. А потом ещё одну. Матросы нам уже не встречались. Иллюминаторов здесь тоже не было. Мы двигались в темноте, выскребая её жёлтым керосиновым светом. Оба молчали. Я крепко сжимал верёвку и собственный рот. Отважно сопел при этом. А потом она остановилась, и мне не хватало сил, чтобы сдвинуть её хоть на шаг. Я пытался, но губы сами потянулись к её губам. Ведь иначе, зачем ещё красивая девушка может остановить тебя в тёмном коридоре? Я услышал:
— Постой. Я кое-что покажу тебе.
«Сиськи!» – понял я и повыше поднял лампу. При этом что-то звякнуло, а потом верёвка молниеносно выскользнула из моих рук. Раздался щелчок, я посветил в ту сторону и увидел, как девушка уходит в какую-то дверь. Это была металлическая дверь! Я понял, что мне не суждено её догнать, но она обернулась, полыхнув глазами в темноте и произнесла:
— Идём, доходяга. Пора тебе кое-что узнать.
Приглядевшись, я понял, что из помещения за металлической дверью брезжит пульсирующий свет. Мы зашли туда рука об руку. Дверь позади автоматически закрылась. Вздохнули доводчики, я услышал движение чего-то громоздкого. Это сдвигались стены. Все стены, что окружали нас с ней, поднимались, обнажая свою истинную прозрачность. Сквозь эту прозрачность я увидел, что наш корабль несётся сквозь какую-то невообразимую толщу, похожую на море с мириадами звёзд. Сквозь волшебную мантию, которая проглатывала. Меня. Её. И весь мир. Глазам совсем не верилось, потому что я, как будто, попал в скринсэйвер старого Windows.
Моя спутница протянула руку к моему лицу и коснулась подбитого глаза:
— Теперь ты знаешь чуть больше, Доходяга. У экипажа корабля «Горлица» курс немного длиннее, чем ты мог ожидать. Прости, что не указали этого в вакансии. Но ведь, ты написал в резюме, что готов к дальнему переезду. Не так ли?
#хочу_критики
